После того как Самаал и бог стали побратимами, Самаал пошел к богу и на правах брата потребовал своей доли. Бог отказал ему. — Так зачем ты побратался со мною?—сказал Самаал богу.— Если другого ничего не дашь мне, уступи хоть сапицари . Сапицари было то, что по обету приносилось человеком в жертву богу или за упокой души усопшего. Все это с того дня должно было поступать к Самаалу. Уступил бог сапицари Самаалу. Тот проглотил его и отправился в ад. Прошло много времени, родился Христос. Забрал Христос все сущее, от человека до пресмыкающегося, с собой и отправился в ад. Встретился ему там Самаал. Христос вцепился ему в горло и заставил отхаркнуть сапицари. Обиделся Самаал и в отместку нагнал такую темень в ад, что Христос со своей свитой два месяца не могли найти дверей, чтобы выйти из ада. Опечалился Христос и обратился к спутникам с просьбой: может, кто-нибудь найдет, мол, двери. Нашелся один человек, который привязал у входа в ад своего осла. Осел знал голос хозяина и отзывался на него. Тот человек обещал Христу вывести его из ада, но потребовал хороший подарок. Христос обещал ему дать золото его веса. Крикнул человек своего осла, и на его голос Христос и вся его свита вышли из преисподней. Повернулся Христос, хотел одарить его, но человек сказал: — Не прошу я у тебя золота моего веса. Вот это только покрой мне золотом,— и, достав из-за пазухи человеческое сердце, положил его наземь. Несметное количество золота насыпал Христос на сердце, но накрыть его не смог. Сколько ни насыпал он золота, сердце выпрыгивало и оказывалось сверху. Христовы спутники добавили все по пригоршне золота, но покрыть сердце не смогли. Тут пришел один человек, взял горсть земли и посыпал ею сердце, Тотчас умерло оно, успокоилось. С тех пор и повелась смерть человека на земле. Потому и сказано, что сердце человека лишь черная земля может насытить. Когда Христос выходил вон из ада, в ту минуту мышь тащила святой пшеничный сноп. В дороге настигла ее кошка и оторвала четверть снопа. Потом нагнала ее еще раз и вторую четвертушку отняла. В третий раз — третью четверть, а как должна была она нагнать ее в четвертый раз,— бросилась на кошку собака и тут же ее придушила. Если кошка успела бы вырвать у мыши весь сноп, всегда было бы много хлеба у человека. В наказание за это кошке нельзя есть священный хлеб. Запрещено ей. А собаке можно. Этот обычай хранится и поныне.
|