|
Герой нашего интервью впервые на сцену вышел в семилетнем возрасте, в двух из трех ролей играл фашистов. Профессиональный же дебют у выпускника политехнического университета и театральной студии, состоялся в 1977 году, когда отправился на гастроли вместе с «Циспери трио». Выбор был сделан тогда, и кафедре он предпочел сцену. Юморист Бидзина Махарадзе согласился дать интервью для Лазарэ-info прямо на сцене до начала концерта «Юморина».
– С каким чувством связан каждый Ваш выход на сцену? – Я скажу чистейшую правду. Не знаю, как это назвать, но с первого моего выступления до сегодняшнего дня ничего не изменилось. Перед выходом на сцену я до сих пор волнуюсь. Некоторые называют это сценическим страхом, но неужели не могу от него избавиться? – Но Вы же выходите на сцену, несмотря на страх. Что Вам помогает преодолеть эти шаги и предстать перед зрителем? – Ничего (смеется). Вот боюсь и выхожу, а дальше некуда бежать. А потом зрители своим смехом бодрят меня. Я включаюсь в процесс, и волнение начинает отступать. Обычно всегда было так. Но в этом году впервые я не боялся сцены. И в этом мне помог гранатовый сок. Я недавно начал его питью Он повышает гемоглобин и помогает, страдающим малокровием. Должен сказать, что гранатовый сок творит чудеса. – За столько лет наверное были такие случаи, когда, по-вашему мнению хорошую программу зрители принимали очень плохо… – Это до сих пор так. Вчера, между прочим, на эту тему разговаривал с Джемалом Багашвили. Часто думаешь, что здесь смешно и все умрут со смеху, а люди молчат, а там где думаю, что ничего смешного нет, такой взрыв смеха, что диву даешься: а что я такого сказал? Сам великий Чаплин, когда шел на премьеру фильма «Огни большого города» сказал: если фильм провалиться начну, заниматься свиноводством. С этой точки зрения, юмор ужасный и загадочный жанр. Хотя на что-то рассчитать все-таки можно. – Вам помогал юмор в повседневной жизни? – Конечно, если не юмор, можно с ума сойти. Я не имею в виду шутки, а само отношение к проблеме. Иногда даже к очень тяжелой ситуации относимся с юмором. У мамы (ей 81 лет) склероз, и она меня не узнает. С этим не могу смириться, но шучу: "Разве это дело? Меня узнает вся Грузия, кроме мамы". – А как рождаются Ваши программы? – Когда юмор уже профессия, к нему относишься как к ремеслу, это также как пахать или шить обувь. Встаешь утром и хочешь, не хочешь, есть у тебя настроение или нет, думаешь, в этом направлении и не ждешь появления музы. Потом что-то рождается. Что, касается творческого кризиса, то мне кажется, что он у меня всегда есть. Всегда думаю, что вот сейчас что-то сделал, а в следующий раз не смогу. – Кто тот судья, которому первому Вы читаете собственную программу? – Есть два-три человека, которых я строго предупреждаю, чтобы они не смеялись, если не смешно. Я рассказываю профессионалу, который слушает меня без реакции, но потом говорит, где было смешно. Для профессионала это нетрудно. Есть непрофессионалы с талантом, тысячи людей, которым можно прочитать. Некоторые зрители воспринимают номер один на один. Я выступаю перед тысячной аудиторией, а среди них есть единицы – лидеры, которые сразу понимают смысл шутки и начинают смеяться, а остальные подхватывают. – Вы считайте себя верующим человеком? – Сегодня, когда я шел на интервью, в метро меня остановила какая-то женщина, благословила меня и подарила пучок свеч. Я никак не могу объяснить это. Когда такие вещи происходят, приходишь к вере. Но вера не такая простая вещь, тем более для мыслящего человека. – С верой понятно, а как дело обстоит с суеверием? – Абсолютно все артисты суеверны. Имеет значение, с какой ноги ступаешь на сцену, на какую сторону плюнуть. – А Вы с какой ноги ступаете? – Всегда хочу с правой ноги, но вечно ступаю левой, вот не хочу, но по-другому не получается. – Есть ли у Вас амулет? – Моя рука, перед выступлением мне не нравится состояние моего мозга, и чтобы проснуться перед выступлением на сцену, бью себя по голове. – Надеюсь, эта была шутка. Расскажите, пожалуйста, о Вашем театре, почему он прекратил свое существование? – Первый театр миниатюр я открыл в Москве, когда я там жил. По приезде сюда, я и здесь создал, но никогда не везло мне в этом. Потому что зритель не понимает, что такое театр миниатюр. В Советском Союзе все знали, что это такое, потому что такой театр был у Чантладзе, Райкина. Люди пришли на мой спектакль, но не было рекламы, а без рекламы, как понимаете, в наше время очень трудно продвинуть то, о чем у людей нет представления.  – Вы играли в сериале «Мыло», имевший большой успех у зрителей, какая разница между сценой и съемочной площадкой? – Во время съемок я всегда думал, как играть, какое слово найти, чтобы найти ключ игры, и нашел, актер должен быть убедительным. Без этого можно обойтись на эстраде, но не на экране. Телевидение делает всех узнаваемым, что для меня было утомительно. Особенно дети проявляли много внимания. Я играл всего в одном сериале, а люди до сих пор помнят его, что для меня немножко удивительно. – Кто тот слушатель, на кого Вы ориентируетесь, при написании Ваших программ? – Шекспир в «Гамлете» пишет: актер всегда должен играть для того единственного умного человека, который сидит в зале. Потом я расшифровал его и понял, что в единственном умном человеке Шекспир подразумевал самого себя. И вообще очень полезно, когда программу делаешь для себя. – Вы на протяжении многих лет жили в Москве. Как Вы стали москвичом? – Это очень простая история. У меня там была семья, жена, сын – такая семья, какая обычно есть у актеров. Во время гастролей не заезжал, а «залетал» в Москву, недели через две возвращался в Грузию. Потом в тяжелые 90-тые в Грузии все забыли о концертах, сами грузины уехали из родины, а у меня в Москве была семья. Мы соединились, но, как правило, не повезло. Ни с моей, ни с ее стороны не было изначально задумки о создании семьи. Нас соединила катастрофа, а после катастрофы все вернулись на свои места. – Сам распад семьи не был катастрофой? – Между прочим, думал, что не будет, но оказалось, что расставание даже с нелюбимой женщиной очень трудно. Из-за детей очень трудно расстаться с человеком, с которым живешь очень долго. Любовь к детям ни с чем несравнима, это неземное чувство. – По-вашему, на чем должна стоять крепкая семья? – Я читаю философские труды и очень хорошо сказано об этом у Ницше: «Если у двух людей есть талант дружбы, то они создадут хорошую семью». Любовь – всего лишь толчок и больше ничего, а со временем приходит дружба. – Через сколько проходит любовь? – Тата Варданашвили (известная швея туфель) сказала, любовь длится один месяц. Ошибка в том, что детей растят неправильно. Конфликт между девушкой и парнем, женщиной и мужчиной происходит из-за незнания психологии друг друга. Мужчина устроен так, что от женщины требует проявление мужских привычек, и наоборот. Необразованность в этой сфере является причиной непонимания. В определенном возрасте человеку грамотно должны объяснить, почему люди женятся. Семья не только любовь, а политическое образование. – А что можете сказать о грузинской семье? – Постольку, поскольку у меня была русская семья, очень ценю грузинскую. – В которой через месяц исчезает любовь… – Нет, любовь проходит свои стадии. Любовь переходит в уважение, дружбу, как я уже сказал, у семьи есть свои традиции. Русская семья стоит на любви между супругами, а грузинская стоит на любви детей с обеих сторон. Поэтому грузинская семья так легко не распадается. – Отличается ли сильно грузинский юмор от русского? – Я вообще родился и вырос в русской деревне. Гонио - сейчас грузинская деревня, а раньше там жили в основном русские. Я русских знаю, можно сказать, лучше, чем грузин. Русский юмор менее чувствителен, и более интеллектуален. В Грузии у нас именно чувство юмора. Это наверно происходит от темперамента и лености. Грузинскому зрителю мы должны разжевать, положить в рот кусок, а русский зритель сам разжевывает, ты должен только положить в рот. Исходя из этого, с русским зрителем легче работать. – Не пытались покорить русскую аудиторию в Москве? – Пытался, вышел на Евгения Петросяна, но семья помешала. Личная жизнь перечеркнула карьеру. – Как относится мужчина Бидзина Махарадзе к женщинам вне сцены, потому что со сцены Вы их часто критикуете? – Я женщину воспринимаю как острую необходимость. Без женщины пытался жить, но не получилось. При проведении этого эксперимента прочитал много книг и энергию, которую должен был растратить на женщин, оставил в библиотеке, но повернулся опять к женщине. Между прочим, недавно кто-то сказал гениальную фразу, всю жизнь критикуем ту, которая родила нас. Если не женщина, меня ведь не было бы на земле? Толчком для выхода на сцену была женщина. Я не был ни высоким, ни красивым, ни богатым и что я должен был сделать, чтобы меня заметили женщины? Конечно, использовать сценический талант. – Фрейд выпустил книгу «Что мы знаем о женщине», когда люди купили ее, обнаружилось, что в книге все страницы были пустые. Что Вы знаете о женщинах? – Это напоминает мне анекдот про свана, отправившего пустое письмо брату, на вопрос, почему пустое, ответил, что он с ним не разговаривает. Фрейд был великим психоаналитиком, хотя в этом случае получилось как у Сократа: знаю лишь то, что ничего не знаю. Я пришел к выводу, что на планете – мужчина, а в космосе – женщина. У женщины есть связь с Богом, а мужчина дополнение. Действие женщины непредсказуемо, в ней заложен код, она должна родить ребенка. Из этого исходят все ее действия. Визит мужчины нужен, потому что без мужчины ребенок не рождается, хотя сейчас все возможно. – Если бы у Вас была возможность прожить жизнь заново, что бы Вы в ней изменили? – Я бы изменил, но биография не изменила бы. Не знаю, каждый из нас на сколько процентов является самим собой. У меня столько привычек от отца, мамы, бабушек, и как говорят, до седьмого поколения люди являются родственниками, так, что остается от моего Я? Кстати Ницше говорил, ты должен делать то, что делал твой дед. Действительно я делаю то, что делал мой дед. Он определил все. У генов есть информация о жизни. – Вы часто шутите среди друзей? – В молодости у меня была такая проблема. Но, заметил, что человек, который часто шутит, оставляет впечатление легкомысленного человека, а я совершенно не был таким. С друзьями шучу, но с незнакомыми - нет. Шутить все время, когда юмор твоя профессия, немножко неинтересно. Жалею актера, который всегда помнит, кто он такой. Иногда ты должен забыть об этом. – Наша традиционная просьба и Ваше пожелание молодежи «Лазарэ»… – Вспоминаю одного французского писателя, который жалел себя, потому что старел молодым. Молодежь уже счастлива тем, что они молодые. Желаю им, чтобы никогда не старели, что конечно очень трудно.  Беседовала: Лонда Кварацхелия, собкор "Лазарэ-info"
фото: Линда Кварацхелия Тбилиси-Москва |
