Лазаре

Государственному академическому ансамблю Грузинской народной песни и танца «Эрисиони» – 125 лет. За это время он вырастил не одно поколение великих певцов и танцоров. В 1977 г. космическое агентство НАСА отправило в Космос, как вершину совершенства человеческого голоса, народную грузинскую песню «Чакруло», записанную солистами «Эрисиони» Ильей Закаидзе и Ростомом Сагинашвили.

«Сияние выше вершины горы» – вот что означает «Эрисиони», и ансамбль по сей день держит эту высокую планку. 125-летний юбилей был отпразднован концертом в  Государственном зале филармонии и коллектив заслуженно получил свою звезду на «аллее славы».

«Лазарэ», в надежде еще много лет радоваться творчеству «Эрисиони», сердечно поздравляет легендарный ансамбль с открытием звезды и с юбилеем. А нашим читателям предлагает интервью с его художественным руководителем, народным артистом Грузии, лауреатом Государственной премии Руставели, Джемалом Чкуасели, которое мы записали в Тбилиси, в самом доме ансамбля, расположенном на проспекте Руставели.  

– Уважаемый батоно Джемал, Вы выросли в творческой семье, и Ваш творческий путь, наверное, был определен еще в детстве?

 – Я, как гуриец, позволю себе похвастаться. Можете верить, можете нет, но ученые доказали, что в утробе матери ребенок все слышит. И я, видимо, времени зря не терял и мой творческий путь наверно начался с моего зачатия. Сегодня я могу себе это позволить сказать. Учитывая, в какой семье я рос, неудивительно, что у меня проявились определенные данные, другой вопрос – большие или маленькие. Я не говорю, что  срывал звезды с неба, но у меня какой-то талант оказался, и я смог чего-то достичь.

 – Если мы хотим понять, счастлив ли человек, нужно узнать, в какой семье он вырос. Семья для грузина имеет большое значение. Вспомните о Вашей семье…

 – Мне очень приятно, что вас беспокоит эта тема, и Вы спросили меня об этом.

Также, как мне пригодились семейные традиции, пригодились бы они всем. Дело в том, что в детстве петь я начал до того, как у меня появилась память. Не помню, когда я запел и когда  бросил грузинское народное пение. А в 22 года увлекся гитарой.

Дело в том, что каждый приходивший к нам гость, знающий о моих певческих способностях, просил спеть что-нибудь, и моя некоторая отстраненность, наверно, была вызвана этим, я не любил петь.

Мой отец был очень огорчен тем, что я не пел, а  играл на гитаре. Это хороший инструмент, но когда у тебя есть Чакруло, Хасанбегура или Одоиа, то гитара – звучит несерьезно.

Когда в один прекрасный вечер мне сказали, мол, ты – сын такого отца, наверно точно знаешь эту песню, оказалось, что я не знал. И мне стало так стыдно, что на следующий день я уже выучил самые сложные песни, о которых я раньше даже не думал. Вот какое значение имеют гены.

В семье, в которой родители любят друг друга, в душе ребенка царит любовь, а если они ненавидят друг друга, то ни о каком значительном деле речи не идет. Разве на земле, что-то может происходить без любви? Тем более, если у дорогих для тебя людей между собой такие теплые отношения, какие может только представить себе ребенок, то все складывается хорошо. У отца были восемь братьев и сестер, у них всех были артистические данные и все пели хорошо.
Я родился и вырос в Гурии и был шалуном,  когда я заползал вечером в дом, уставший, вспотевший, весь в грязи от игры в футбол, то  отец моей мамы тут же вставал, и уступал мне, 8-летнему мальчугану, свой стул, а сам садился на другой. Тем самим он проявлял уважение ко мне. Вот живой пример уважения, а не различия между старшим и младшим.

– Мы видим, что династия Чкуасели продолжается, Ваши дети выбрали путь фольклора. Насколько свободны были они в своем выборе профессии?

 – Всем советую не вмешиваться в выбор своих детей. Вы можете лишь почтительно посоветовать, чем им заниматься. Там где человек чувствует себя как рыба в воде, там его место, а профессия – призвание. Помоги, если необходима помощь.

Также как я в один прекрасный день объявился перед отцом одновременно как  певец и как дирижер, также мой сын поставил меня перед фактом. Он сейчас – дирижер ансамбля, у него прекрасный голос. Он все делает вместе с хореографом, и я 9 лет не захожу к ним на репетиции, если только в особых случаях загляну.

 
Думаю, что у сына предрасположенность к этому была в генах.

И мы должны помнить, что как в искусстве, как и в жизни, самое главное, то, чего не учил. Индивидуализм – главная движущая сила, особенно с творческой точки зрения. А то, что мы все учили, мы знаем одинаково.

 
 – Вы прекрасный художественный руководитель. А какой Вы в семье, насколько Вы строгий супруг и отец?

 – Об этом лучше, конечно, спросить у моей супруги. Но моя строгость смешна. Моего крика боятся, но никакой строгости во мне нет.

 – Расскажите о дипломе, который висит у Вас в этом кабинете?

 – Этот диплом вручил нам ЮНЕСКО 18 мая 2001г. В нем сказано, что грузинское народное пение – шедевр мирового музыкального мышления. Грузинские народные песни и танцы действительно не имеют себе аналога. Кстати, в этот день был мой день рождения, и я пошутил, сказал председателю ЮНЕСКО: «Спасибо, что сделали мне такой подарок».

 – Клип «Шатилис асуло» (Дочь Шатили) большую роль сыграл в популяризации грузинского искусства почти во всем мире. Как родилась идея этого клипа?

 – После начала нашего сотрудничества с иностранными продюсерами появилась необходимость в качественном клипе. Музыка народная, я лишь изменил рифму, и видимо, удачно, раз она стала мировым хитом.

Клип снял 30-летний французский режиссер Тьер Эргнес, час работы с которым на съемочной площадке стоил 1500 долларов США, а 20 000  – в день. Он долго не соглашался снимать, так как до этого не имел дела с фольклором и думал, что это слабое направление. Но когда он впервые увидел наш концерт, то обнял меня  и сказал, что, оказывается, в жизни до этого ничего подобного не видел, и  в восторге от такого красивого вечера.

После этого Тьера очень заинтересовало «Житие Картли». Шесть месяцев он изучал нашу историю, характер и потом за три дня снял клип. Сначала планировалось снимать в Сванетии, но там было тогда опасно – могли обокрасть режиссера, оставить коллектив без камер и без имущества. Поэтому пришлось ехать в Альпы.

Съемки проходили на высоте 3800 метров, в тридцатиградусный мороз. Снимали три вертолета. Клип сделан так грамотно, что невозможно поверить, что действие происходит не в Грузии. Режиссер обдумал все детали. Видна церковь Гергети и озеро, вбитые в землю кресты с черными лентами и луч, подавший на эмблему «Эрисиони».

Иностранцы хотели нанять каскадеров, но наши танцоры сами исполнили  все элементы.

К сожалению, мне не удалось присутствовать на съемках из-за занятости. Должен сказать, что я бы никогда не догадался пригласить таких актеров, которых выбрал Тьер. Среди них Гиули Цхададзе, исполнивший роль деда. Но в итоге все они замечательно вписались в клип. Он потому и режиссер, что знает, кого снимать.

– Увидев этот клип, каковы были Ваши ощущения?

 – Я заплакал как король Лир... Картина получилась идеальной. И после этого даже боюсь просить кого-то снять клип. «Шатилис асуло» показывали в 94 кинотеатрах Парижа перед началом каждого сеанса. А первый канал Франции крутил по четыре раза в день.

 – Вы много гастролируете. Что европейцев и американцев очаровывает в грузинском фольклоре?

 – Иностранцев очаровывает спектакль,  шоу, зрелище, проросшее на великих произведениях. Они понимают, что эти песни и танцы не имеют себе аналога,  New York Times, Los Angeles Times называют все это фантастикой, они не осмеливаются вникнуть глубже. Только в Германии все расшифровали, написали, что «Эрисиони» рассказывает,  окутанную тайной историю своей страны. Figaro, Le Monde признали, что традиционная одежда выглядит, как современная, здесь нет ничего придуманного, это путешествие в историю Грузии.

Я часто говорю, что фольклор – лучше «Эрисиони» и всего, что существует. Главное – не «Эрисиони», главное, чтобы был фольклор. Тогда обязательно появится человек, который сделает все очень грамотно и красиво, огранит этот алмаз, поможет раскрыться этому великолепию и дойти до публики.

Есть много вариантов «Чакруло», «Хазанбегура». Сколько человек исполнил эти песни, существует столько и вариантов.  Не думайте, что текст Чакруло - мой, я давно искал и нашел народный стих, заменил коммунистический вариант текста, который призывал убить дворянина Мухрана. От этого песня не страдает, но она поется по-другому.

 
Вот когда такая работа будет проделана, можно выходить и на мировой уровень. Именно поэтому иностранцы, когда узнают о нашем фольклоре, долго остаются под впечатлением.

– Часто слышала, что выступать перед грузинской аудиторией очень сложно. Во-первых, в Грузии все поют и, во-вторых, она очень претенциозна? Действительно ли легче выступать перед иностранцами?

– Прошу всех понять меня правильно, я никого не хочу оскорблять, но у нас в Грузии есть самый претенциозный и часто несведущий зритель. «arvicai da vicai codnis kars miudiano, arvica iqve datives, vicai gaagdiano» (Знайка и незнайка пришли к двери знания, знайку отпустили, а незнайку оставили). Его оставили там учиться, потому что он кое-что уже знал и был готов получить еще знания. А того, кто все знал –  прогнали.

У Европы есть, если можно так сказать, дрессированный, обученный зритель, и это тоже не очень хорошо. Когда мы за границей поем, в огромном зале, перед 7-8 тысячной аудиторией, можно слышать гробовую тишину, как будто между нами опустили железный занавес. Это вопрос воспитания.

А у нас постоянно во время концерта постоянно обсуждают между собой увиденное, и наоборот, создается шум и суета. И это тоже мне не нравится.

Я не вправе кому-то указывать, но я обращаюсь к своему зрителю: «Дорогой, сначала послушай, и уж потом хлопай и хвали». Европейца не надо попросить выключить мобильный телефон на концерте. Человек все это должен знать.

Однажды мы возвращались в Грузию с гастролей, и как обычно, нас стюардесса попросила не вставать и пристегнуть ремни безопасности до полной остановки самолета. А сидящий передо мной мужчина, грузин, лет 45-50, чуть ли не когда самолет пошел на посадку, включил мобильный, начал ходить. Тогда к нему подошла стюардесса, положила руку ему на плечо и толкнула в кресло, а потом сама застегнула ему ремень. Это не требует комментариев. Думаю, тут дело в воспитании каждого. И его надо менять.

 – Батоно Джемал, Вы родом из очень колоритного региона Гурия, где все шутят. Слышали ли Вы когда-нибудь в Гурии шутку о себе?

 – Однажды я и мой брат, Заури Болквадзе, известные певцы, приезжаем из Тбилиси в Гурию. Встречавшие нас друзья отца, бывшие солисты знаменитого ансамбля «Дила», начали приставать, спойте и спойте. Мы повиновались, спели – все молчат. И тут  руководитель этого ансамбля, Варлам Вашаломидзе, мнения которого все ждали, обернулся к нам и сказал: «Ничего другого не смогли украсть у вашего отца?». Думаю, такие шутки над своими друзьями знакомы каждому грузину, в какой бы части мира он не жил.

 – В книге Вахтанга Гоголашвили «Великий ансамбль  – «Эрисиони» Вы говорите, что больше боретесь, чем трудитесь в своей профессии…

 – Гениальное высказывание, принадлежащее, по-моему, французам: «Тот,  кто не рискует – не пет шампанского». Всю жизнь надо ходить на острие ножа, ведь по асфальту и так ходят все.  

Песня «Шатилис асуло» - народная, я только кое-что переделал, кстати, за что меня очень критиковали. Но меня интересует, если ребенок талантлив в пятилетнем возрасте, он что, дальше не должен развиваться?

Я приведу грубый пример для сравнения. Хачапури во всей Грузии делают по-разному, но везде два компонента: тесто и сыр. Однако и вкус у каждого получается разный. Также и фольклор. Ты должен развить все так, как ты понимаешь это развитие. В итоге либо повезет, либо нет.

– Два года тому назад Вы выпустили книгу «Так шутят гурийцы». Как родилась идея этой книги?

 – В этом «виноват» Вахтанг Гоголашвили. Он часто говорил, что я знаю много шуток, и просил издать книгу. Не отставали и знакомые. Но, по-моему, вышло неплохо. Я люблю, когда люди развлекаются, смеются.

 – Как гурийцы встретили эту книгу?

 – Мой  друг сказал: «Я знал, что ты был абдала, но понятия не имел, что ты окажешься настолько абдала, что напишешь книгу. Не понимаю, чего тебе не хватает, хочешь быть всем?»

 – А Вас самого, юмор часто выручал из сложных ситуаций?

 – Если у человека в современном мире нет этого чувства, то сердце может разорваться. Мне жаль такого человека. Я больше всего шучу именно тогда, когда мне труднее всего.

– Вас интересует, что пишут о вас журналисты?

 – Журналисты знают, что если хочешь свести человека с ума, то надо обвинить его в том, о чем он даже не думал. Из-за этого мне очень больно. Иногда пишут такие вещи, что страшно становится. Было несколько неприятных случаев…

 – Несмотря на такие коллизии с журналистами, Вы очень легко согласились на это интервью… Почему?

 – Потому что ко мне журналисты всегда приходят с ружьем, но без пуль.

 – Надеюсь, понимаете, что «Лазарэ»  пришло без оружия?

 – У вас не было плохого помысла, а я сразу чувствую, кто с каким настроем пришел. Мне как-то один человек сказал, что я не умею лгать, так как похож на человека, выросшего в степи, который общался только с животными, от которых можно убежать А от  плохих людей не убежишь.

– Как мне известно, Вы пишете музыку для песни, но не афишируете это…

– Музыку к «Мухамбази», «Калав» (на стихи Важа Пшавела) написал я, и мне становится обидно, если на концерте больше всего аплодируют моей песне, а, допустим, не «Чакруло».

Я использую народные мотивы, но мои песни даже сравнивать нельзя с великими произведениями грузинского фольклора. А не афиширую свое авторство, потому, что мне это не нужно.

 – Вы скромничаете, Ваши песни заслуживают громких аплодисментов. Создать музыку на стихотворение великого Важа Пшавела наверно трудно?

 – Акакий Церетели, Галактион – великие поэты, но Важа Пшавела, на мой взгляд -  высшая точка в грузинской поэзии. Важа – Философ мирового уровня. Он принадлежит  не только грузинам, но всему миру, но наша беда в том, что его перевести почти невозможно. «Sen genacvale sikvdilo, sicocxle Senobs SeniTa», 

– как можно это перевести?

Я позволю себе сказать несколько слов о литературе. Если человек прочитает пусть даже одну строку Пшавела сто раз, сто раз обнаружит новый смысл. Сейчас даже боюсь читать, чтобы не обнаружить еще что-то. Его творчество – море бриллиантов.

– И наш традиционный вопрос. Что вы пожелаете грузинской молодежи живущей за границей?

 – Я пожелаю главного вперед идущей Грузии: чтобы наша молодежь ни минуты не могла оставаться за границей и скорее возвращалась на Родину!

Беседовали: Лонда Кварацхелия
Фото: Линда Кварацхелия