Не отрицаю, что испытываю злорадство, когда читаю очередную новость о том, что все обещания, которые раздавал крымчанам Аксенов и Путин оказались невыполнимыми – ни повышение пенсий и зарплат, ни заоблачных благ, ни всеобщего счастья. Мне жалко моих друзей в Крыму, но совсем не жалко ту часть населения, которую стали называть ехидным словом «крымнашевцы».

Нынешние «крымнашевцы» – близкие родственники советскому народу. И идеологически, и территориально, и лексически – они используют одни и те же слова, идеологические штампы, у них один и тот же враг, но у них та же судьба. «Крымнашевец» – близкий соратник многочисленных самопальных историков, пишущих труды вроде «Грузия – Горная Русия», «Иисус был русским» и прочей чуши, которая собралась в сознании советских людей за многие десятилетия.

И в СССР и в нынешней России пропаганда – официальное информационное оружие. Прочтите Доктрину информационной безопасности РФ и вы узнаете, что «свобода слова» – враг российской пропаганде, и с ней надо бороться, используя всю мощь и государственный бюджет. Помните, как назывался один из первых декретов Ленина? «Декрет о печати», согласно которому закрывались существовавшие газеты, «призывающие к неповиновению правительству», «сеющие смуту путём клеветнического извращения фактов», «призывающие к действиям преступного характера». Потом было еще два декрета – «О монополии на печатание объявлений» и «О революционном трибунале печати», Напоминает ситуацию в современной России? Но об этом позже.

Пересказывать историю советской цензуры и пропаганды мне не хватает и тридцати часов курса в университете, могу только коротко объяснить, что советская власть с первых лет создания была занята именно цензурой. Еще не было никаких предпосылок для развития экономики, промышленности и сельского хозяйства, большевики сразу же занялись мозгом населения – контролем за мыслями и словами. Цензура и пропаганда применялись в тандеме: цезура запрещала думать по-старому, пропаганда заставляла думать по-новому.

Советская цензура – это не только идеологический контроль газет, журналов и книг, это и перлюстрация писем, телеграмм, почтовых посылок, конроль за книжными магазинами и типографиями, за репертуаром театров и содержанием фильмов. Например, согласно докладной руководителя отдела политконтроля Этингофа, в течение одного лишь августа 1922 года работники политконтроля проверили 135 000 из 300 000 поступивших в РСФСР из-за границы почтовых отправлений и отцензурировали все 285 000 писем, отправленных из РСФСР за границу.

В 1922 году было создано Главное управление по делам литературы и издательств, больше известное под названием Главлит. Это было одно из самых главных государственных учреждений СССР. Вплоть до исчезновения СССР суровые дяди и тети контролировали все тексты – в газетах, журналах, книгах, радио и телепередачах, предварительно вычеркивая все, что противоречило официальной идеологии, и ставили фиолетовую печать – «Разрешено к печати». Кстати, одной из первых жертв советской цензуры стал Михаил Булгаков, чью повесть «Собачье сердце» запретили к печати в 1925 году.

Одновременно советская власть боролась с самым, как она читала, идеологическим противником – церковью, практически со всеми конфессиями, разрушая храмы, мечети, дацаны и синагоги, была проведена конфискация всего церковного имущества, особенно антикварных предметов и украшенных золотом и драгоценными камнями. Уничтожая церковь, большевики на ее основе создавали свою идеологию, во многом повторяя религиозные каноны: свои иконы – Ленин, Сталин и другие вожди, свой иконостас – члены политбюро, свои псалмы – «Интернационал» и советский гимн. Мавзолей, противоречащий канонам и христианства, и ислама, и иудаизма, был превращен в место массового посещения и поклонения трупу.

Когда мозги были зачищены, к своей деятельности приступила пропаганда. Вначале людям нужно было вбить в головы преимущество коммунизма, а потом уже рассказывать о его прелестях. Убеждать население бывшей Российской империи оказалось делом сложным – шла гражданская война, советская власть подавляла большое количество восстаний, проблем добавило раскулачивание и борьба с церковью. Репрессии ЧК и ОГПУ подавляли сопротивление населения, в ГУЛАГи отправляли миллионы людей. Людей приучали к мысли, что если сами не полюбят коммунизм, то это придется делать в лагерях.

Вы еще не забыли об «иконах»? Они были везде: Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, иностранные иконы Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Их изготавливали в огромном количестве – в картинах, памятниках из бронзы и бетона, на марках и открытках, плакатах и кино, театральных спектаклях и в литературе, и даже в метрополитене. Миллионы, десятки миллионов прищуренных глаз Ильича, а потом брови Брежнева должны были завораживать население. «Иконы» могли говорить, что им заблагорассудится – к концу 40-х годов население было полностью подчинено пропаганде. КГБ начал сажать за анекдоты, тщательно контролировать проникновение любой информации из-за границы, радиоэфир глушился.

Кремль сам себя погубил – контролируемым населением и бесконтрольным враньем. Над коммунистами стали смеяться и действовать. Вначале восемь человек опасливо вышли на Красную площадь, а потом все больше и больше стало появляться людей, которым надоела официальная ложь. Но и тогда, как и сейчас опасность кремлевской лжи больше понимают на Западе, в России, как и в Советском Союзе пропаганда смогла создать несколько поколений людей, отученных читать, думать и анализировать. Это – электорат Путина.

Советский Союз убила ложь. С плакатов население убеждали, что «СССР – оплот мира» и посылали войска по всему миру. По Центральному телевидению радостно сообщали о выполнении пятилетних планов, а полки в магазинах стремительно пустели. ЦК КПСС запретил алкоголь, а по московским ресторанам шлялась вечно пьяная дочь Генерального секретаря ЦК КПСС. В кинотеатрах показывали фильмы «Коммунист» и «Ленин в октябре», а коммунистическая номенклатура собиралась на закрытых просмотрах и наслаждалась творчеством Феллини. Люди стояли в очередях за вонючими сосисками, а служебные автомобили отъезжали от спецмагазинов с полными багажниками деликатесов. По телевидению неустанно продолжали говорить, что СССР вот-вот «догонит и перегонит Америку».

Ложь – цензура и пропаганда создали новый вид человека – Homo soveticus, который беспрекословно верит лжи, но он никогда не позволит себе усомниться в том, что его страна менее великая, чем была придумана в сборниках сказок под названием «История России». Примерно 15 лет, после распада СССР Homo soveticus жил в неприятной и неуютной для себя среде – его отпустили на волю. Хочешь – работай, не хочешь – воруй, хочешь – пойди в ЛДПР, не хочешь – стань демократом.

Расстроенный народ жаждал порядка, крепкой руки и мудреца за кремлевской стеной. Мудрец явился в образе Путина. Человека незамысловатого, небольшого роста, серой внешности и большим облаком тумана вокруг – разведчик в тылу врага, дзюдоист с черным поясом по дзюдо, нежный семьянин и ученик Собчака. Со временем стало понятно, что разведчиком он был не в тылу врага, а у друзей, черный пояс забыт, с женой разошелся, а упоминание юриста Собчака в качестве учителя приводит в недоумение.

Путин сразу начал со лжи. Начав вторую войну в Чечне, запретил туда ездить журналистам, потом начал отбирать популярные независимые СМИ, ввел новую государственную структуру – Департамент информационной безопасности, пропаганда понеслась с Интернета. Он начал строить новый Советский Союз, уже зная, что цензура должна быть первой, потом пропаганда.

Пропаганда не заставила себя ждать. С экранов телевизоров понеслось – «великая Россия», «встаем с колен», «возвращение русских земель», «защита русского языка», «ни пяди не отдадим». И опять – военные парады, танки, самолеты, ракеты. Одновременно восстановлен культ личности: Путин — в танке, Путин – в подводной лодке, Путин – на самолете, Путин – выручает стерхов, Путин – лечит тигрицу, Путин – целует мальчика в живот, монах целует Путину руку, народ в истерике.

Как и в Советском Союзе, российская пропаганда заменяет реальность. Автомобильная промышленность умерла, авиационная – тоже, ракеты «Булава» не взлетают, более 50 процентов продуктов питания – импортные, предметы бытовой техники – почти 100 процентов. Экономики нет, бюджет держится за счет продажи нефти и газа. Путин восстановил традиции советской интернациональной помощи, теперь – в Сирии. Война в Грузии подорвала имидж путинской России, но амбиции не остыли.

Путину удалось много – убедить население в том, что он «спаситель России», но советский чекист не учел одного обстоятельства – мир перестал быть закрытым, появился Интернет. Советский Союз был закрыт железным занавесом, внутри которого было раздолье для КГБ – можно было ловить, сажать, отправлять в лагеря. Подполковнику Путину очень неуютно в современных условиях, он так не привык. Не могу согласиться с утверждением, что российская пропаганда переплюнула советскую. Нет, она – уродливое повторение. Но результат будет таким же.

Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия)

lazare.ru

Источник:  http://ru.krymr.com/content/article/25372155.html