В воспоминаниях Зинаиды Гиппиус о Грузии описывается, что когда они с Мережковским ехали по Военно-грузинской дороге, возница, указав на какие-то развалины на скале, объяснил им, что это замок царицы Тамары. «Скажите, какая образованность», – снисходительно усмехнулся Мережковский. Впрочем он тут же откинул «нелепую» мысль, что возница читал Лермонтова и решил: «Ясно, что беднягу просто научили так говорить приезжим». Итак, высокообразованный Дмитрий Сергеевич не сомневался, что простой грузин не может знать о выдающейся грузинской царице, время правления которой – золотая эпоха Грузии. А между тем великую книгу «Витязь в тигровой шкуре» давали в приданое даже крестьянским девушкам в течение 800 лет, и вряд ли найдется в Грузии человек, который не знает, что в этой книге Руставели воспел царицу Тамару. А что касается Лермонтова, то слава Богу, если возница не читал стихов, в которых поэт, неизвестно почему, превратил глубоко почитаемую в народе святую царицу в какую-то новую Клеопатру. В Москве в 2006 году издан Иверский Патерик, из которого можно узнать много интересного, в частности, и о царице Тамаре.

Есть особый драматизм – принадлежать небольшому народу. Переврать что-то в биографии какого-нибудь, к примеру, французского короля, неприлично для образованного человека, а с маленькой страной можно не церемониться. Но зато именно малые народы, сумевшие к тому же сохранить крепкие семейные традиции, умеют воспринимать историю своего народа как личную историю. Это естественно, если семья хранит память хотя бы о 5-6 поколениях своих предков. Например, предок близких мне людей был духовником царя Ираклия II, заключившего союз с Россией. Неудивительно, что этот царь воспринимается ими почти как член семьи, а изучение его эпохи уже не может быть для них какой-то абстракцией. Ныне здравствующий потомок этого духовника тоже заключил своеобразный духовный союз с русской поэзией, блестяще переведя на грузинский язык уникальный поэтический сборник «Волны вечности».

Само отношение к времени у грузин очень специфично. Они как бы живут в своем прошлом. Это отражено в языке. Например, фраза «три года назад», в буквальном переводе звучит как «три года вперед». Т.е. прошлое не уходит, а всегда стоит перед внутренним взором человека. В этой связи вспоминается забавный случай, приключившийся с одной молодой грузинкой, сдававшей экзамен американской истории в один из университетов США. Хорошее знание предмета снискало одобрение экзаменатора, но в ответ на похвалу девушка, неожиданно для самой себя, выпалила: «Подумаешь, американская история! В саду моего дедушки растет ореховое дерево, которое много старше Америки». Экзаменатор чуть было не осерчал, но потом взял себя в руки и произнес: «Радуйтесь, что у меня хорошее чувство юмора».

Знание такого положения вещей привело меня, однако, к курьезу. Моя подруга работала главврачом клиники, расположенной недалеко от Тбилиси, в очень красивой местности. И вот однажды мы поехали туда покататься на небольшом грузовичке, а поскольку я плохо переношу качку, меня усадили в кабине рядом с шофером. Места, куда мы ехали, связаны с зороастрийским капищем Армази, которое основал задолго до Рождества Христова грузинский царь Парнаваз. О нем я и повела речь с водителем. Но стоило мне произнести имя древнего царя, как на глазах водителя выступили слезы и он со вздохом сказал: «Ах, Парнаваз, Парнаваз!». Когда мы, наконец, доехали, я с умиленьем рассказала своей подруге о том, как простой человек живо воспринимает историю. «А ты о каком Парнавазе говорила?», – с ехидной улыбкой спросила меня подруга. «Как о каком – о царе, конечно», – ответила я. «А шофер говорил о бывшем до меня скончавшемся главвраче Парнавазе, который и сам воровал и давал это делать подчиненным, чем и снискал их горячую любовь», – объяснила мне подруга.

Но шутки шутками, а вот еще одна история. Во время строительства нефтепровода мой сын работал переводчиком при американском менеджере, который занимался выдачей компенсаций крестьянам, чье имущество потерпело ущерб в результате этого строительства. И вот два старичка – крестьянина из близлежащих карталинских деревень Ламискана и Оками – сидели в приемной, ожидая своей очереди, и о чем-то горячо спорили. Американец насторожился, опасаясь каких-либо неурядиц. Он велел подробно переводить ему этот разговор. Переводчик приступил к своим обязанностям, и чем больше менеджер слушал, тем большее недоумение отражалось на его лице. Крестьяне говорили о делах давно минувших дней, делая экскурсы в глубь истории. «Вы, ламисканцы, при царе Ростоме на битву опоздали», – с возмущением говорил окамец. «А зато мы во время царицы Тамары разбили целый полк турецкого войска», – с гордостью парировал ламисканец. (Позволю себе пояснить, что царица Тамара жила в XII, а царь Ростом в XVII веке). В какой-то момент американец решил, что переводчик его разыгрывает, потом, убедившись, что «все чисто», расхохотался громовым смехом. Потом, внезапно оборвав смех, серьезно сказал: «А все же молодцы вы!». Впоследствии этот человек принял православие.

Продолжение следует…